Материнство: основное понятие и функции материнства

Исследователи, занимающиеся всестороннем изучением семьи, приходят к выводу: в каждом человеческом обществе существует своя культурная модель материнства и детства, которая складывается веками и обеспечивает матери и ребёнку наиболее оптимальное положение в данном обществе. Традиционная русская культура полна различных ритуалов, обычаев, примет, связанных с семьёй и материнством. В прошлом внедрение нравственных начал в семейную жизнь человека базировалось на религиозных принципах, на авторитете Церкви. Скажем, на Руси считалось обязательным получить благословение на брак от матери, отца, священника. Это предполагало определённую ответственность за брак, которую брали на себя молодые. Брак предполагал определённое служение, а не гарантированную сексуальную утеху. Древние люди очень хорошо усвоили, что только чувственная любовь не может быть основанием долговременного союза, необходимого для воспитания детей. Чувственная любовь – слишком зыбкая почва для того, чтобы строить на ней семейный дом, здесь требуются устои более прочные, не подверженные чувственным переменчивым ветрам. Так или иначе, интимная сторона супружеских отношений включалась в общий нравственный климат семейного уклада, но не считалась всё в супружеских отношениях определяющей. Личностная зрелость супругов для брака проявлялась их способностью следовать традиционным для всех законам, наставлениям, обычаям, заповедям, которые позволяли семье сохранять свой союз на долгие годы. Венчанный брак являлся клятвой перед Богом следовать нравственным обязательствам, которые супруги давали друг другу. Поэтому и воспитание молодёжи, сызмала было ориентировано не на утехи незрелой, инфантильной, безответственной «свободной» любви, а на верность слову, данному Богу, на клятву сохранить и не предать свой брачный союз. Совершенно очевидно, что брак, основанный на таких принципах, давал женщине большую уверенность в её материнской роли, она могла быть свободной от страха утратить сексуальную привлекательность для её мужа и в период беременности, и после него.

Исследователи, изучавшие культурологический аспект материнства и детства, отмечают, что «на протяжении веков Церковь упорно формировала идеал женщины – многодетной матери. Суровое наказание налагалось Церковью за детоубийство, попытки избежать беременности или прервать её. Целомудрие рассматривалось как путь к спасению души. Психологический климат в древнерусской семье зависел именно от женщины. Прочность семейных уз охранялась церковным законом. В определённой мере это способствовало развитию культуры сексуальной жизни в браке и объективно содействовало охране здоровья женщины. Беременная женщина должна была соблюдать целый ряд запретов, например, избегать смотреть на всё некрасивое, чтобы у неё родился красивый ребёнок, не гладить кошек и собак – иначе ребёнок долго не будет говорить. В период беременности женщина ни в коем случае не могла работать по церковным праздникам, что могло самым пагубным образом отразиться на новорождённом. Достаточно многочисленные, столетиями выверенные и принятые обществом ритуалы помогали снизить тревожность женщины, снять у неё страх за свою телесную целостность и целостность ребёнка. Внимательное покровительственное отношение окружающих способствовало её внутренней уверенности, она знала, что ей помогут пережить критический период материнства. Женщина была уверена, что помощь ей будет исходить не только от повивальной бабки, но так же и от близких, которые молятся за её благополучие. С другой стороны, традиционно женщина, ждущая ребёнка, считалась любимицей Бога, способной приносить счастье окружающим. Её охотно приглашали в сады угоститься яблоками: считалось, что если беременная отведает плод с молодой яблони, впервые принёсшей урожай, эта яблоня весь свой век будет обильно плодоносить. Неисполнение желания беременной считалось грехом».

Нам важно понять, что наша русская традиционная православная культура обеспечивала женщине достойное и целостное вхождение в материнство, она поднимала материнство на необходимый для общества пьедестал, делало материнство насущным запросом общества, его непререкаемой ценностью, освящённой высшим нравственным критерием.

Здоровое общество стремится к своему продолжению в своих потомках, в отличие от общества деморализованного и нравственно депрессивного, которое стремится к своему самоубийству. В таком больном обществе материнство становится частным делом женщины, общественная поддержка сводится, в лучшем случае, к ничтожным формальностям, которым грош цена.

У нас нет недостатка в общих, штампованно- пошлых фразах по поводу материнства и детства, несущихся с высоких трибун, особенно в период предвыборного ажиотажа. Государство проявило неслыханную заботу о материнстве и детстве, предоставив женщинам, родившим второго ребёнка, право на «материнский капитал» в размере аж 250 тысяч рублей! Только, разумеется, самих денег этих мать на руки не получит, ей вручат лишь «сертификат» на их использование либо на будущее платное обучение ребёнка после окончания им средней школы (обучение в высшей школе, надо полагать, к тому времени будет только платным), либо на приобретение жилья (но уже сейчас первичный взнос здесь составляет 350 тысяч рублей), либо она сделает из своего «материнского капитала» прибавку к своей пенсии. Т.е. это не те деньги, которые её, порой, как воздух необходимы сразу же после рождения ребёнка, а это некая почти виртуальная сумма, которая, по мнению чиновников, обеспокоенных катастрофой в демографической сфере, должна стимулировать женщину родить второго или третьего ребёнка. Во что превратятся эти деньги уже через 3 – 5 лет, можно судить по той реальной, а не декларируемой правительством, инфляции, которая всем нам хорошо известна.

Но не только материальная поддержка материнства и детства, которая представляет собой, видимо, неодолимую проблему для наших «реформаторов», беспокоит людей. Тревогу вызывает тот установившийся с подачи либеральных идеологов моральный климат в обществе, который делает материнство малопривлекательным занятием для молодых женщин. И это в стране, где смертность населения превышает рождаемость! Моральный приоритет отдаётся, какой угодно женщине, но только не матери.

В моде всякого рода «бизнес-леди», которые оказываются ухватистее и нахрапистее иных «крутых мужиков», запутавшихся в бизнесе. Особым поклонением и рекламным успехом пользуется женщина - «топ-модель», смазливая красотка с вульгарными манерами и безнадёжной узостью кругозора. Вообще, женщина-«вамп», женщина - «эротическое диво», женщина - «сексуальная штучка», женщина-политик, женщина - «топ-менеджер» и какая хотите другая, но только не женщина-мать, становится каким-то нелепым идеалом в современном полубезумном обществе. Природную женскую красоту эксплуатируют в рекламных целях для продвижения залежалого на складах товара, превращая женщину в глазах подрастающего поколения в какую-то подсобную вещь, а то и просто в сексуальную забаву для всякого рода недоумков и дегенератов. С таким подходом к женщине, культивируемым поклонниками либеральной морали, половые отношения, устойчивость и прочность браков рассыпается в пыль, а женщина-мать имеет все шансы оказаться матерью-одиночкой, брошенной мужем-инфантилом на произвол судьбы, да ещё прячущимся от неё, скрывающим любыми способами свои доходы, дабы не платить причитающиеся с него алименты.

Ныне проповедуемая всякими полуодурелыми «сексуал – демократами» идеология «раскрепощённого» секса ведёт к тому, что юная девичья душа с самых ранних лет пропитывается такой ахинеей и галиматьёй, заполоняет своё сознание такими уродливыми представлениями о женском жизненном успехе, обретает такой деморализованный образ жизни, что ни о каком полноценном материнстве в её будущем не может быть и речи, а потомство, от неё родившееся, имеет все шансы быть дегенеративным. Да и какой матерью может быть молодая девица, усвоившая весь низкопробный регистр «раскрепощённой» половой морали? Вот она – плод либеральных нравов – идёт в шальной компании полупьяных подростков, с сигаретой в зубах, с непременной бутылкой пива в руке, вся какая-то нелепая, размалёванная, скукоженная, ссутуленная, патлатая, немытая; весь её внешний вид, от которого несёт дурновкусием и пошлостью, все её истерические кривляния и визги с надрывным громким хохотом, всё её сквернословие и матерщина в качестве средства словесного самовыражения говорит только об одном – о её раннем и окончательном нравственном разложении. На такой усвоенной ею очень рано ничтожной психологии жлобства и цинизма подлинное материнство не произрастает, но именно такую психологию в молодых людях обоего пола и культивируют всеми способами деятели осатанелого либерализма, осевшие в информационно-культурном пространстве страны.

Какими матерями и отцами будут жертвы этой пропаганды вседозволенности? Какую эстафету культуры передадут они своим детям? Да и будут ли они вообще отцами и матерями, если молодое поколение косят наркотики, алкоголь, СПИД и проч. – прямые производные этой шальной безумной пропаганды!

Любое здоровое общество сохраняет и чтит свою традиционную культуру, вбирающую в себя систему верований, систему ценностей и систему социально-нормативных правил поведения граждан. Если традиционная культура народа оказывается агрессивно размытой чуждыми ей влияниями, то общество впадает в самый настоящий психоз вседозволенности и морального одичания, в культурный маразм. В этом случае наиболее психически неустойчивые и нравственно невменяемые элементы берут верх, начиная активно транслировать окружающим свои жизненные «ценности». Именно на них и делают ставку криминальные воротилы и финансовые манипуляторы, ведь в мутных водах всеобщего аморализма их улов безпроблемно может быть особенно большим. А что касается морального состояния общества, его будущего, тем более будущего каких-то там детей с их матерями, так плевать им на это будущее, ведь важнее загрести в собственный карман сейчас и как можно больше!

Либерализация половой морали, пропаганда «свободного секса», безудержное распространение проституции и беспорядочной половой жизни в молодёжной среде, рост числа школьников и студентов, вовлекаемых в потребление наркотиков, общий крайне примитивный уровень культуры приводит не только к формированию соответствующих нравов, но и даёт свои «всходы» на ниве материнства и детства.

Среди этих «всходов» - так называемое девиантное (отклоняющееся) материнство. В России наших дней растёт как снежный ком такой вариант родительской жестокости как отказ матери от ребёнка. Бросают не только новорождённых, бросают детей, выживших после травм и искалеченных. Родители этих детей хотят жить для удовольствий и радостей, а не для того, чтобы «гробить» свою жизнь на всякие заботы и лишения. Их этому учат всякого рода «ксюшки-шлюшки» - властительницы дум зелёной молодёжи. Они хорошо усвоили широко пропагандируемый этим отродьем принцип «бери от жизни всё», «не тормози – вливайся», «оттягивайся со вкусом» и прочее в этом роде!

Особенно остро проблема бросаемых матерями детей стоит в больших городах, где влияние антикультуры особенно велико и многообразно. Скажем, в Москве за последние годы в Домах ребёнка число социальных сирот, т.е. сирот при живых родителях, увеличилось с 23 до 48%, при общем уменьшении рождаемости в 1,5 раза. Практически каждый день в московских родильных домах возникает ситуация отказа от новорождённого, причём отказ этот не всегда связан с материальными причинами.

По данным статистики, в России каждая четвёртая семья сталкивается с проблемами нарушения репродуктивного здоровья, связанными в основном с последствиями скрываемых и нелечённых венерических заболеваний (За последнее десятилетие количество больных сифилисом увеличилось в 20 раз, ВИЧ-инфицированных в 8 раз). Каждая десятая женщина в России рожает ребёнка до 14 лет и 88% беременностей среди девушек заканчиваются абортами со всеми его последствиями, как в соматической, так и особенно в психической сфере женщины.

Ни для кого не секрет, что смертность в сегодняшней России превышает рождаемость. (Если в 1994г. смертность превышала рождаемость на 893 тыс. душ, то в 2000г. – уже 958 тыс. К сегодняшнему дню говорят о цифре в 1,5 млн. чел. К 2050 г. В РФ останется 70 млн. человек – цифра, вполне устраивающая Запад). Но падает не только рождаемость, падает качество потомства. Дети рождаются с многочисленными наследственными заболеваниями, с нарушениями в соматической и нервно-психической сфере – прямые последствия нездорового образа жизни их родителей. С 1985г. число больных детей в РФ (заболевания нервной системы, опорно-двигательного аппарата, иммунодепрессия, болезни сердца, печени, почек и др.) увеличилось в 16 раз. По данным АМН от 50 до 60% населения РФ страдает расстройствами психики в тех или иных формах. Нарастание «психической катастрофы» идёт лавинообразно. Исследования, проведённые среди детей Москвы, Петербурга, Урала и Сибири, показали: доля психических отклонений в школьном возрасте «зашкаливает» за две трети. Такая же доля приходится на рождение детей с патологиями.

По расчётам демографов сейчас в России только для восполнения численности населения необходимо, чтобы каждая способная к деторождению пара имела бы 2-х – 3-х детей, в противном случае, потеря народонаселения станет (если уже не стала!) сопоставимой с потерями во время широкомасштабной войны. Но какие там 2 – 3 ребёнка! Здесь одного бы прокормить, одеть, обуть, выучить! Ведь ни для кого не секрет, что в России сейчас «жируют» 5-6% населения, остальные, так или иначе, сводят концы с концами, а 50 млн. человек и вовсе находятся за чертой бедности или, как сказал С.Степашин в своём телеинтервью, «за чертой безысходности».

В России наших дней складывается, увы, практика воспитания, как правило, одного ребёнка – эгоцентричного, невротичного, проблемного, воспитываемого, в основном, телевизором и улицей, потому что родители носятся по работам в поисках заработка и им не до него. При таком «воспитании» общество получает социальных инфантилов – безответственных, слабовольных, пустых, интеллектуально серых, не способных к интересному взаимообщению, жадных до материальных выгод, бездуховных. Ну, а либерализация половой морали с ранним внедрением в юное сознание сексуальной вседозволенности, распущенности делает невозможной необходимую для общества социализацию поведения молодых людей. И получается так, что вначале развращают сознание молодых людей либеральной вседозволенностью, а потом возмущаются криминализацией молодёжной среды или теми же неуставными отношениями в армии.

Весьма показательны мотивы, по которым в наших современных условиях рожают женщины. Социологи проводили опросы среди беременных женщин различных социальных групп и выявили, что только 6% женщин по мотивам своей беременности соответствуют зрелой материнской позиции, т.е. видят в материнстве содержательную сторону своей жизни и обретают в нём свой личностный рост. Желание иметь ребёнка ради самого ребёнка – отличительная особенность этих матерей, но их всего 6%!

Другие мотивы уже изначально несут в себе зачатки серьёзных проблем и материнства, и детства.

Скажем, мотив «ради соответствия социальным ожиданиям» (24%). Здесь стремление быть «не хуже других» играет решающую роль. По сути, это не психология матери, а это психология уязвлённой женщины, которая хочет всем доказать, что она не хуже других. Ну, и «докажет», а ребёнок будет висеть на ней обузой и она будет всё время пытаться куда-нибудь его пристроить, потому что будет очень уставать от него, ведь материнская забота и терпение это не демонстративный вызов всем, а жертвенная сосредоточенность на благе ребёнка.

Или мотив «ради протеста» (12%). Это совсем уж какой-то инфантильный мотив: «Вот я мать и они не посмеют мне больше указывать, что мне делать в жизни, я и сама знаю, как мне жить!» Ребёнок здесь не цель, а средство, при помощи которого молодая женщина истерично отстаивает свою самостоятельность и независимость. Ну, хорошо, признали эту твою самостоятельность, но ребёнок-то твой не кукла? Что ты дальше ему как зрелая мать можешь дать?

Другой мотив: «ради сохранения отношений» (16%). Женщина, чувствуя надтреснутость отношений с мужчиной, хочет связать его ребёнком. Ей кажется, что он, будучи порядочным человеком, обязательно на ней женится или, во всяком случае, её не бросит. Для мужчины порядочного – это, конечно, аргумент, но от этого её самостоятельного решения он чувствует лишь повышение меры своей ответственности, а вовсе не усиление любви к ней. Что же касается мужчины непорядочного, любителя «отрываться со вкусом», то для него превратить женщину в мать-одиночку дело вообще плёвое, он и задумываться об этом не станет. Женщине же в её материнстве необходима заботливая поддержка со стороны отца ребёнка – это фактор необыкновенной значимости и для неё, и для её ребёнка.

Ещё один мотив: «ради сохранения собственного здоровья» (26%). Женщина опасается, что если не родит ребёнка, то обзаведётся женскими болезнями, характерными для бездетных женщин. Сюда, разумеется, не относятся те случаи, когда женщина по чьему-то «доброму» совету оставляет беременность, а затем делает аборт только для того, чтобы рассосать фиброму матки. Здесь предполагается довольно банальная ситуация: ребёнок нежелателен, но возникла непланированная беременность. Аборт крайне опасен, здоровье женщины этого не позволяет. Ребеночка оставляют, но ждут его появления на свет как-то нерадостно. У матери в этом случае возможны различные психосоматические осложнения во время беременности, родов и последующего вскармливания, что серьёзным образом отразится на здоровье ребёнка.

Существуют и другие мотивы: «ради возможности начать жизнь «по-новому» (8%), «ради ухода от настоящего» (5%), «ради любимого человека» (3%) и др., но все они лишь постольку – поскольку относятся к зрелой психологии материнства, которого, повторяю, осталось всего 6%!

Отношение к материнству в обществе должно быть особенным, не только внимательным – трепетным! Если люди думают о своём будущем, если они не хотят вырождения и гибели своего народа, они обязаны возвести материнство в священный культ. Если мы хотим иметь сильных и крепких в физическом, психическом и духовном отношении детей, если мы не хотим жить по подлейшему принципу: после меня – хоть потоп, если мы имеем, хотя бы малую долю ответственности перед будущим, причём, своим же собственным будущим, мы должны иметь самое почтительное отношение к материнству, мы обязаны поднять социальный статус женщины-матери на должную высоту, а если, в силу разных пагубных причин, мы утратили такое отношение к материнству, то нам следует вновь научиться ему. И разговор здесь идёт не о каком-то «матриархате», который пугает и задевает проблемных, уязвлённых своим болезненным самолюбием мужчин, а о том поклонении женщине матери, способность к которому лишь возвышает мужчину, подтверждает ему его мужское достоинство. Мужчина становится полноценным отцом только тогда, когда искренне чтит материнство своей супруги. Если же её материнство не пробуждает в нём соответствующего зрелого отцовского отношения, если, более того, её материнство тяготит и раздражает его или даёт ему ощущение его никчёмности, отстранённости, ломает его фантазии об их прежних отношениях, то это всегда свидетельствует о его досадном застревании в душевном инфантилизме, который всегда блокирует преображение мужчины в полновесную фигуру отца. Любовником, и даже пылким, до поры – до времени такой мужчина может и быть, а вот на отца – вершину мужских качеств личности – не тянет, инфантильные комплексы перевешивают в нём силу духа. Имея такого мужа, который к тому же, иной раз, не может, подобно младенцу, прожить и дня без своей полулитровой «дудони», женщина, по сути, обретает помимо своего родившегося ребёнка ещё и это великовозрастное «дитя», ревнующего её к своему «сопернику» - ребёнку – состояние, прямо скажем, вовсе не красящее мужчину. Ожидать от такого психологически не созревшего для отцовства мужчины должного отношения к материнству не приходится, такие «добры молодцы» скисают и линяют иногда через месяц после рождения их ребёнка.

Совершенно очевидно, что мужчина и женщина должны созреть не только в биологическом, но и в психологическом, моральном и духовном отношении прежде, чем стать отцом и матерью. Мудро замечает индийская поговорка: «Время спасать ещё не родившегося ребёнка начинается раньше беременности».

Материнство – это святое начало жизни и отношение к нему должно быть соответствующим. Любой человек входит в своё земное существование через мать и память о внутриутробном существовании в каждом из нас остаётся в глубинных пластах нашей души. Это не память сознания, это память самоощущения младенца в благодатной среде обитания материнского организма. Ребёнок внутриутробно не просто биологический объект, но и психический субъект и содержание его психики является фундаментом его будущего психического развития уже вне организма матери. Поэтому состояние беременной, её переживания, радости и восторги, тревоги и невзгоды, страдания и печали вместе с ней сопереживает и её дитя, которое, подобно какому-то волшебному магнитофону, записывает, запечатлевает, фиксирует в глубинных пластах своей психики все эти её состояния. Этот первичный опыт будет многое определять в последующей жизни человека вплоть до его кончины. Поэтому мать, в полном смысле слова, даёт либо благословение, либо проклятье ребёнку на жизнь в этом мире, и потому так важно для судьбы потомства сделать всё для того, чтобы материнство женщины не было омрачённым, трагическим, раздавленным. По отношению к материнству можно судить о будущности общества, потому что отношение к материнству – это индикатор его здоровья. Будет процветать материнство в женщинах – будет оптимистическая перспектива развития общества, исчезнет материнство – можно будет забыть о будущем, его просто не будет!

Автор: врач-психотерапевт, доцент кафедры психотерапии, Щёголев Альфред Александрович
Источник: http://докторщёголев.рф/