Инцест, или надежда на излечение…

«…Я проснулась ночью, в темноте, и обнаружила, что отец занимается со мной сексом. Я не помню, как это началось, и, к счастью, не помню, как это закончилось. За ту секунду, что осталась в моей памяти, я осознала ужасную правду и снова отключилась…»

Вполне вероятно, что у некоторых пробежали мурашки по коже после этих слов… А кто-то вскрикнет что-то по типу: «А нельзя было бы помягче начать?» У кого-то «отключится» слух… Но начать нужно именно так, потому что многочисленные табу, мешают помочь и спасти человека, оказавшегося в выше описанной ситуации! Данная работа посвящена теме, с которой я столкнулась в своей практике в 2009 году, когда одна из моих клиенток, которая придя ко мне уже на 11-ую сессию, сказала, что в детстве была изнасилована отцом, - инцест.

Для начала давайте дадим определение: инцест (лат. incestus — «преступный, греховный»), кровосмешение — половая связь между близкими кровными родственниками (родителями и детьми, братьями и сестрами).

Отдавая пальму первенства психоанализу, кратко рассмотрим понимание инцеста именно в аналитической психологии, психотерапии. В классическом психоанализе проблема инцеста обсуждалась в связи с рассмотрением психосексуального развития человека. В соответствии с идеями З. Фрейда, первый выбор сексуального объекта всегда является инцестуозным. У маленького мальчика он направлен на мать. У маленькой девочки – на отца. Эта инфантильная склонность к инцесту связана с комплексом Эдипа/Электры, предопределяющим первоначальную сексуальную ориентацию детей и проявляющимся во влечении мальчика или девочки к противоположному полу родителей.

Воспитание и нравственные запреты сдерживают проявление инцестуозных желаний у детей. Тем не менее нередко они находят свою реализацию в детских фантазиях. Маленькая дочь воображает, что может получить от отца подарок – родить от него ребенка. Маленький мальчик мечтает о том, что, когда вырастет большим, непременно женится на своей матери.

Представления З. Фрейда об инцестуозных влечениях

Представления З. Фрейда об инцестуозных влечениях ребенка имели практическую направленность. В клиническом психоанализе возникновение и развитие неврозов непосредственно соотносилось с этими представлениями. Считалось, что в процессе своего психосексуального развития каждый человек испытывает бессознательные инцестуозные желания, когда инфантильный выбор сексуального объекта ограничен своими собственными родителями, семейным окружением.

По мере полового созревания ребенок должен совершить отход от родителей, перенести свои сексуальные влечения на других людей. Сын должен переключить свои сексуальные желания с матери на другие объекты любви. Девочка должна сместить свои сексуальные ориентации с отца на других мужчин.

Однако далеко не каждый человек способен успешно разрешить стоящие перед ним задачи, связанные с нормальным психосексуальным развитием. Юноша может испытывать повышенную привязанность к матери, находится под ее властью, боготворить ее образ. Он столкнется с серьезной проблемой, когда не сможет по-настоящему глубоко полюбить другую женщину. Девушка может сохранить свою первичную сексуальную ориентацию. Это окажет соответствующее воздействие на ее дальнейшее развитие, в результате чего она не сможет создать свою собственную семью или будет в браке фригидной (заторможенной, холодной, нечувствительной к сексуальным отношениям). Все это может привести к возникновению неврозов.

Детские инцестуозные желания находят свое отражение в сновидениях взрослых. Инцест – это одна из центральных тем в душе человека и появление во сне подобных фантазий означает преодоление каких-то барьеров и возврат к инфантильным стадиям психосексуального развития. Они проявляются не только у невротиков, но и у здоровых людей. У последних в сновидениях встречаются разнообразные сцены кровосмесительных отношений между детьми и родителями, сестрами и братьями. З. Фрейд считал, что в этом отношении невротики обнаруживают в преувеличенном и усугубленном виде то, что может иметь место в сновидениях здоровых.

Идеи З. Фрейда о свойственных ребенку инцестуозных влечениях вызвали возражение у многих медиков, психологов, педагогов. Они были восприняты неоднозначно и среди психоаналитиков. Одни из них положили идеи З. Фрейда об инфантильной инцестуозности в основу дальнейшего развития теории и практики психоанализа. Другие пересмотрели эти идеи, частично отказавшись от них.

В современном обществе до сих пор существует стереотип, что насилие над детьми – это явление крайне редкое. В Украине официальной статистики относительно распространенности насилия нет, однако такие исследования проводились за рубежом. По разным данным в Европе от 6 до 62% женщин и от 1 до 31% мужчин испытали сексуальное насилие до шестнадцатилетнего возраста.

Физическому насилию в Европе подвергается от 5 до 50% детей до 6 лет, причем в 90% случаев об акте насилия не сообщается в правоохранительные органы. Мало оснований полагать, что в нашей стране положение дел обстоит иначе.

В обществе факт пережитого насилия, как правило, воспринимается как постыдный, поэтому тайну пережитого человек скрывает на протяжении всей жизни, в то время как о других видах травмирующих ситуаций он может рассказать без стыда и получить помощь специалистов. Латентность насилия над ребенком имеет под собой множество причин. Когда жертвой насилия становится взрослый человек, он всегда понимает, что случившееся с ним — неправильно и выходит за рамки нормальных человеческих отношений. Ребенок же в силу отсутствия жизненного опыта может полагать, что насильственные взаимоотношения являются нормальными.

Поэтому он молчит и не просит о помощи. В связи с этим специалистам становится известно лишь о небольшой доле фактов насилия над детьми. В связи со скрытостью насилия очень сложно исследовать природу его воздействия и последствия пережитого насилия для ребенка.

Совершенно очевидно, что пережитое насилие оказывает широкое травмирующее воздействие на психику ребенка. Последствия насилия могут носить как непосредственный (актуальный), так и отсроченный характер и касаются не только самой жертвы, но и ее ближайшего окружения и общества в целом.

Ребенок-жертва насилия страдает с самого детства, он обречен нести на своих плечах груз страшной тайны произошедшего. По некоторым психологическим исследованиям, насилие может вызывать нарушения в его поведении, эмоционально-мотивационной, социальной и познавательной сфере. Окружение такого ребенка также страдает из-за деструктивных изменений в его психике.

Помимо непосредственного влияния, насилие, пережитое в детстве, также может приводить к отсроченным последствиям, зачастую влияющим на всю последующую жизнь. Оно может способствовать формированию специфических семейных отношений, особых жизненных сценариев. В своей практике, я увидела, что взрослые люди, пережившие насилие в детстве, сами совершают насильственные действия по отношению к собственным детям, супругам или другим людям.

В качестве примера: сын злится на отца, считая его властным, или жестоким, или равнодушным, но, когда он вырастает, то становится таким же, как отец. Порочный круг замыкается. Девочка, которую совратил отец, злится на мать за то, что та ничего не предприняла. Но из-за этой злости она рано или поздно окажется на месте матери. Мужчина, которого она возьмет в мужья, станет совращать их дочь, и ей придется закрыть на это глаза. Так инцест передается из поколения в поколение.

Подростки, пострадавшие от насилия, переживают последствия произошедшего особенно тяжело, в силу анатомо-физиологических, гормональных, эмоционально-личностных и психосексуальных изменений, происходящих в подростковом возрасте.

Очевидно, что необходимо как можно раньше диагностировать факт насилия над ребенком и оценить его последствия для психики. Это важно как для психического здоровья самого ребенка, над которым висит тайна насилия, так и для общества в целом.

Психологи выделяют 3 типа инцеста:

1. Инцест первого типа – это инцест между родственниками, реализуемый в сексуальных действиях (между матерью и сыном, отцом и дочерью, между девушкой и ее дядей и т.д.).
2. Инцест второго типа, когда у двоих членов семьи один и тот же любовник. Это инцест, проявленный в сексуальных действиях, когда у двух родственников один и тот же сексуальный партнер и сексуальное соперничество.
3. Психологический, или символический (скрытый) инцест – не предполагает сексуальных отношений между его участниками. При символических инцестных отношениях в семье ребенок может выступать как суррогат супруга или супруги.

Квазисупружество находит выражение в том, что родитель начинает делиться с ребенком информацией глубоко личного или даже сексуального характера, делает сына (дочь) ответственным за собственные проблемы. При этом у ребенка возникают амбивалентные чувства и переживания: с одной стороны, гордость за оказываемое доверие, а с другой — отчаяние из-за невозможности нести ответственность, не соответствующую возрасту и статусу. Это приводит к ролевому дисбалансу в семье.

В моей практике было несколько клиентов, которые подверглись насилию в семье и вне ее. Во всех случаях уже по окончанию первой сессии я могла с точностью до 100% определить, подвергался ли этот человек инцесту, и приблизительно до 70% – сексуальному насилию вообще. Давайте назовем это интуицией, но я опишу дальше, как это «чувствовалось».

Прежде чем определить стратегии работы с такими клиентами, в начале рассмотрим основные характеристики поведения людей, подвергшихся инцесту:

• чувство неадекватности, недостаточной значимости, неполноценности, несамостоятельности, ничтожности;
• чувство вины, неспособность определить собственные потребности и ожидания, что вызывает трудности в самоидентификации;
• хроническое чувство стыда, связанное как с дуальными связями в отношениях матери-отца, так и с чувствами неполноценности и ничтожности;
• амбивалентные чувства любви и ненависти в адрес родителя: что касается детей, с одной стороны, ребенок чувствует себя в особом, привилегированном положении, а с другой — постоянно ощущает неуверенность в связи с невозможностью соответствовать ожиданиям. У него могут появляться чувства ярости, злости, отчаяния, когда он ощущает неадекватность адресованных ему посланий;
• нездоровые отношения с партнерами: стремление устанавливать поверхностные и кратковременные отношения с большим числом лиц. Такие люди испытывают трудности в создании глубоких, основанных на взаимности, отношений, легко вступают в поверхностные контакты и, не получая удовлетворения, легко их прерывают, что способствует развитию аддикций, сексуальных дисфункций, компульсивности. Это связано с хроническим страхом быть покинутым людьми, которые сопереживают и заботятся о нем. Характерен постоянный поиск «совершенного»/ «идеального» партнера, желание установления уникальных отношений, основанных на взаимной любви. После прекращения очередных отношений, как правило, возникает чувство вины, сожаления, угрызения совести и недовольство собой, стыда. В данном случае я говорю не о нарциссических чувствах, которые появляются в случае разрыва отношений, та же вина, сожаление, недовольство собой, стыд, а о чувствах, которые связаны с инцестными отношениями. Так, нарцисстическое чувство стыда после разрыва отношений отличается от чувства стыда насилия.

Во время изучения данной теме, да и в моей личной практике, я встречала несколько вариантов работы с клиентами, подвергшихся инцесту, которые были предложены различными психологическими и психотерапевтическими школами. Однако начало работы было одинаковым.

Первым пунктом необходимо было признать факт того, что клиенту нравились такие отношения с насильником. Причем приводится большое количество доводов, почему клиент должен испытывать удовольствие от таких отношений (это и любовь к насильнику в связи с тем, что он является родителем, и отсутствие просьбы о помощи, и многократное повторение ситуации инцеста без предотвращения сложившихся отношений). Вторым пунктом предлагаемой работы является признание и выражение злости на второго члена семьи (того, который не совершал насилие, но не защитил от насильника).

Исходя из моей практики, я хочу предложить несколько другой вариант работы с клиентами, подвергшихся насилию. Почему первый пункт, так часто предлагаемый в психологической литературе, не может быть первым? – Это связано с тем, что клиент, который решился на признание случившегося, испытывает нескончаемое чувство стыда и вины, во-первых, за то, что это случилось именно с ним, во-вторых, за то, что он не рассказал раньше, в-третьих, из-за чувства неполноценности, которое приобретается как реакция на ситуацию инцеста.

В связи с последним, чувства настолько капсулируются, зажимаются, что клиент становится как будто «бесчувственным», алекситимичным. В некоторых случаях, когда факт насилия раскрывается значительно позже (через 5 и более лет), память настолько искажает воспоминания, что понимание, какие чувства испытывал клиент в момент совершения насилия, в значительной степени искажается. И в-третьих, если мы рассматриваем работу с таким клиентом в гештальт-подходе, тогда терапевт в принципе не в праве требовать от клиента признания удовольствия от отношений с насильником, в связи с тем, что терапевт не знает, что испытывает клиент, и каждый клиент уникален в своем спектре испытываемых чувств.

Приведу некоторые ответы на вопрос: «Что вы сейчас чувствуете, когда мне это рассказали?»

• Я не знаю, я как будто в прострации. Я не знаю, что сказать.
• Мне стыдно сейчас. Мне стыдно, что это произошло со мной. Я чувствую вину, что не рассказала об этом раньше, столько лет прошло...
• Чувствую себя опустошенной, раненой, преданной… Как этот человек мог сделать это со мной?

Таким образом, первым пунктом в работе с пострадавшим от инцеста, должен быть рассказ потерпевшего о случившемся. Это достаточно нелегко дается клиентам, ведь часто насильники говорят им: «Это наши дела», или «Будешь говорить – с нами случится несчастье», или «Если ты кому-то скажешь, то папе/маме будет очень плохо». Иногда человек, несмотря на то, что ему никто не запрещал говорить об инцесте, внушает себе, что говорить нельзя в силу проекций о нежелании насильника или интроектов. Однако если клиент все-таки сделал «первый шаг», тогда мы переходим ко второй стратегии работы – выражение подавленных эмоций и чувств.

Гештальт-терапевту необходимо быть максимально безоценочным в момент рассказа потерпевшего, и достаточно чувствительным. Если терапевт разрешает себе проявление чувств после рассказа (шока, страха, злости и т.д.), таким образом, он символически дает право клиенту испытывать чувства. И в этот момент мы плавно переходим к следующему этапу работы – выражение подавленных эмоций. Хочу оговориться о чувствительности терапевта в момент перехода с первого этапа работы на второй. Очень важно не фасилитировать испытывать подобные чувства клиенту, как и у терапевта. Потому что в силу нашей индивидуальности, жизненного, профессионального опыта и мировоззрения, у каждого человека реакции и чувства на происходящую ситуацию могут отличаться. Так у терапевта на рассказ о случившемся может доминировать чувство отвращения, но это не означает, что и у клиента будет подобное чувство. Поэтому терапевту нужно быть очень аккуратным и толерантным, чтоб не подменить чувства клиента своими.

Работа с запросом

Работа становится более сложной и деликатной в том случае, если клиент отказывается признать случившееся. А после рассказа клиента, который не признает факт (а с ним, и тяжесть, и боль) случившегося, терапевт может задать себе вопрос: «А правда ли это? Была ли действительно изнасилована клиентка или ее это фантазия?» Но настоящий вопрос состоит не в том, правда ли это или нет, а в том, «важно ли мне знать, в частности, по отношению к этому человеку (моему клиенту), правда это или нет?» Фокус внимания смещается: нас интересует не та Правда, которая остается уделом судей, а правда данного человека и то, как она объясняет его отношение к случившемуся.

В случае, когда гештальт-терапевт открыт, сохраняет уровень своей энергии и жизненность, в то же время устойчив, клиент чувствует большую поддержку терапевта в переживании боли, связанной с инцестом, - это все помогает клиенту выразить подавленные эмоции, которые были заблокированы. Работа терапевта заключается в том, чтобы помочь запустить этот процесс и принять эти эмоции. Среди эмоций могут быть страх, отвращение и гнев к насильнику и окружающим, а так же то самое чувство удовольствия, о котором было написано ранее. Однако здесь оговорюсь о том, что это чувство чаще всего является подменой других, менее принятых социумом чувств. Так, оправдание насильника (и второго родителя), чувства вины и обиды, значительно легче испытывать и предъявлять в обществе, чем злость, гнев или же отвращение, - социально неприемлемых чувствах.

На протяжении всей работы с такими клиентами, терапевт может сталкиваться с чувством стыда клиента. Это чувство может сквозить сквозь все терапевтические сессии, соответственно через всю жизнь клиента. Чувство стыда переживается в присутствии и под взглядом (иногда воображаемым) другого человека; его бывает трудно определить, обозначить и выразить. Стыд в начале кажется токсическим, однако при планомерной, терпеливой работе гештальт-терапевта, чувство стыда будет становиться все меньше, давая путь выходу других эмоций, таких как обида, злость, ярость, вина (работа направляется на переход от детского чувства вины к состоянию взрослой «невиновности», отдаче ответственности взрослому).

И вот только на этом этапе может оказаться чувство гнева на второго родителя, который не совершал насилие, но как бы был в незримом присутствии. Однако в моей практике, чувство гнева, злости появилось значительно позже, по окончанию работы. Это связано с глубокой связью между родителем и ребенком, и с паттерном оправдывать того, кто не заступился ранее, который долго закреплялся в сознательном и бессознательном клиента с момента совершения насилия.

Заключительным этапом в работе с клиентами, подвергшихся инцесту, является принятие на себя ответственности за дальнейшую жизнь. Дело в том, что долгое время тот травматический опыт, который был получен в ситуации инцеста, служил защитой от здоровых отношений с противоположным полом, от принятия на себя ответственности за перестроение отношений с другими людьми, от поиска своей сексуальности. Несмотря на то, что это заключительный шаг, он является основным в выздоровлении клиента.

Используя понятие Бриджит Мартель, клиенту необходимо в реальном или на символическом уровне «возместить ущерб». Как это может выглядеть? – У каждого свой путь и свой творческий выход. Одна из моих клиенток после долгого времени отсутствия общения с отцом, который совершал насилие на протяжении 7 лет, позвонила к своему отцу и попросила его извиниться перед ней. Вот каким образом, она возместила ущерб, причиненный ей.

«Его извинения не были искренними. Я сначала разозлилась… Положила трубку и больше не звонила. Через шесть месяцев, он сам позвонил и рассказал свой сон, что вновь занимается со мной сексом, и он раскаялся, говоря про то, что не может это забыть, что ему жаль и больно вспоминать… Ведь после того как все закончилось, когда мне было 14 лет, я не общалась с ним 11 лет…»

Одна из важных идей гештальт-терапии – отношения терапевт-клиент. При рассмотрении того, в какие отношения приглашает терапевта клиент, который подвергся инцесту, мы можем увидеть несколько вариантов:

• Клиент может вести себя как жертва, воспроизводя отношения ребенок-родитель (насильник).
• Клиент воспроизводит отношения как со вторым взрослым (который не совершал насилие), то есть клиент может так же, с одной стороны, хранить «тайну» о происходящем, с другой стороны, злится на терапевта как на того взрослого, который не защитил и не спас.
• Клиент ведет себя как «раненый», надеясь получить помощь, поддержку, подтверждение значимости и собственной полноценности от третьего лица, который (в надеждах клиента) догадается, что «на самом деле произошло». Это подобно тем отношениям, которые у клиента были со значимыми людьми (учителями, тренерами, дальними родственниками, друзьями), то есть те, которые были в фоне во время инцестуозных отношений.

Говоря о контрпереносных тенденциях, терапевт может бессознательно символически воспроизводить ситуацию инцеста. Во-первых, это может выражаться в желании как можно быстрее сблизиться с клиентом, вступить с ним в доверительные отношения, таким образом, как это сделал насильник, который сексуально «сблизился» с жертвой. Во-вторых, терапевт может брать на себя ответственность за определенную ситуацию, жизнь клиента вообще, в связи с желанием поддержать и позаботиться о нем особенно в тот момент, когда клиент говорит о своей неполноценности, ничтожности, о чувстве стыда; таким образом, инфантилизируя клиента и беря за него ответственность, делая его зависимым, ретравматизируя его в чувстве неполноценности, так же как брал на себя ответственность насильник в момент и в процессе инцестуозных отношений, создавая чувство неполноценности и несамостоятельности клиента.

В связи с этим терапевту необходимо очень деликатно и с глубокой рефлексией начинать работу с клиентами, подвергшихся насилию, чтоб не ретравматизировать их и быть эффективным в своей работе.

В завершении хочу отметить, данная работа, конечно, не охватывает всей сложности процессов влияния травматических переживаний, связанных с перенесенным насилием, на психику, но оно открывает возможные пути дальнейшего исследования проблемы и помощи пострадавшим.

Инцест – это одно из самых травматичных для индивида нарушений контакта со средой. Исходя из основного понятия гештальт-терапии – ранее нарушение границы контакта ребенка с окружением ведет к тому, что всю оставшуюся жизнь он строит отношения с другими людьми специфическим непродуктивным способом. Например, клиентка бросает мужчин, которых она любит, каждый раз, в их лице пытаясь бросить отца, который совершил инцест. Или же находит мужчин, которые совершают над ней психологическое насилие, таким образом, она вновь и вновь воспроизводит роль жертвы.

Важно, чтоб у клиента родилось истинное понимание того, что произошло, и тогда произошедшее станет для него бесценным опытом. Тогда человек, когда-то переживший инцест, станет свободным от него, и с учетом этого опыта он будет жить дальше полноценно и гармонично.

«Я легла в кровать и кричала от боли в течение трех дней. Я чувствовала себя опустошенной, раненой, преданной. Как этот человек мог сделать это со мной? Я боялась, если я расскажу об этой тайне, все на улице будут показывать на меня пальцами и говорить всякие гадости… Но этого не случилось. Я была потрясена. И скоро поняла, что с открытием тайны наступило долгожданное освобождение. Оказалось, что моя детская тайна была совсем не так позорна, как я воображала…»

Автор: Сабанская Екатерина Николаевна
Источник: https://migis.org/